Игорь Негатин - Лишнее Золото [СИ]
— План не меняем? — спросил Джек пропустив мою реплику мимо ушей.
— А что, у тебя есть гениальное предложения?
— Нет, — он покачал головой.
— Значит, работаем, как планировали.
— Да, лучшее — враг хорошего.
Через полчаса всё было готово и потянулись долгие часы ожидания. Ждать, как ни крути, всегда утомительно, особенно в таком климате. До камней было невозможно дотронуться, — раскаленные на солнце, они обжигали даже через плотную ткань камуфляжа. Я привалился спиной к рюкзаку и надвинув панаму на глаза, стараюсь расслабиться. Метрах в пяти, на своей позиции, томится бездельем Чамберс. Забывшись, он даже сунул в рот сигарету, но нарвавшись на мой удивлённый взгляд, спохватился и убрал её в обратно в пачку. Только сигаретного дыма нам не хватало! Понимаю, ему хуже всего, он у нас человек действия. Нет ничего тяжелее, чем ждать и догонять. Догонять, — мы предоставили роте Браво, так что нам достались долгие часы ожидания. Даже Чак Карраччи, для которого такие засады не в новинку, немного нервничает, — он опёрся на пулемёт и яростно грызёт зубочистку. Когда подошла очередь, место наблюдателя занял Пратт. Прошло ещё три часа. Я хотел дотянуться до рюкзака, чтобы достать флягу, но замер, остановленный жестом Эндрю.
— Вижу цель, — тихо сказал он.
Цель, а точнее — передовой дозор, вот что он увидел. Через узкий проход, заросший каким-то кустарником, рыча мотором выбрался джип. Неудивительно, что раньше не услышали — речка шумит на перекатах. Оливкового цвета Лэндровер, с немецким пулемётом MG-3 на турели. Хороший пулемёт. С этой машинкой можно много бед натворить, если умеючи, конечно. Правое крыло машины сильно помято, причём царапины явно свежие. На лобовом стекле несколько пулевых пробоин — наверняка охрана конвоя постаралась. Позади пулемётчика качается длинная антенна радиостанции. В машине, не считая стрелка, было два бандита. Один из них развалился на переднем сидении, поставив автомат между ног, и что-то рассказывает водителю, энергично размахивая руками. Наверное что-то очень смешное — оба радостно скалят зубы. На них, мокрые от пота рубашки и армейские разгрузочные жилеты. Пулемётчик, стоящий у турели, наоборот, щеголяет голым торсом, — его рубашка повешена на ствол пулемёта, а жилета вообще не видно. Сушится наверное. Увидев эту картину, я даже усмехнулся, — судя по всему, ребята чувствуют себя в полной безопасности. Пользуются тем, что начальство осталось позади, вот и расслабились, — того и гляди, уснут. Спать они не стали, а вот отлить — да, остановились. Причём именно там, где меньше всего этого хотелось, — на изгибе ручья, у трёх валунов. Один из бандитов вылез из машины и, шлёпая по воде, направился к камню. Экий он стеснительный. Закинув автомат на плечо, бандит пристроился рядом с валуном. Пока он орошал землю, пулемётчик нагнулся к водителю и что-то сказал. Послышался смех. Ну-ну, ребятки, смейтесь… Хорошо смеётся тот, кто стреляет первым и последним.
Бандиты пробыли на месте несколько минут. Связались с кем-то по рации, осмотрели, для порядка, окрестности и отправились дальше. Правильно — умирать вам ещё рано. Ещё можете пожить. Полчасика… Едва машина скрылась за поворотом, Пратт обернулся и вопросительно посмотрел на меня.
— Мистер Нардин?
— Да, Эндрю, — кивнул я, — пора…
21
21 год по летоисчислению Нового мира
В двухстах километрах восточнее Сао-Бернабеу
Транспортная колонна направлявшаяся в Сао-Бернабеу, стояла уже несколько часов. Она вытянулась длинной лентой, вдоль одного из западных притоков Амазонки, в двухстах километрах от пункта назначения. Камуфлированные джипы охраны, навьюченные ящиками и баулами машины переселенцев и целая вереница грузовиков с «колониальными товарами». На горизонте, растворяясь в сизой туманной дымке, тонула горная гряда, а над головой ослепительно светило полуденное солнце, отражаясь в водах реки. Люди изнывали от жары, дорожного безделья и томительного ожидания. Старожилы, пользуясь вынужденной остановкой, собирались небольшими группами и делились новостями, а новички, наоборот, старались не отходить от своих машин. Где-то впереди колонны были слышны переливы гитарных аккордов и резкие звуки банджо, — кто-то, подражая Аллану Джексону, напевал старую, как мир, песню:
Excuse me ma′ am, I saw you walkin»I turned around, I′ m not a stalkerWhere you going? May be I can help youMy tank is full, and I′ d be obliged to take you…
Техасцы, кто-же ещё… Этих парней узнаешь сразу — по мощным пикапам, широкополым шляпам и музыкальным предпочтениям. Надо отдать им должное, — переселенцы из Техаса принимали Новый мир сразу. Они вели себя так, словно и не покидали родной штат. Не изменили привычкам, свободолюбивым взглядам и неистребимой тяге ко всему, что стреляет.
Поль сидел в машине и неторопливо пил кофе. Неподалёку от их джипа, в тени деревьев, расположилось несколько семей из Европы. Судя по всему — новички. Это было видно по тому, как они разглядывали непривычные пейзажи и не расставались с фотоаппаратами. Нардин посмотрел на них и покачал головой: «словно прибыли на курорт, ей Богу». Вооружённые до зубов, но ещё не привыкшие к реалиям этого мира, они гордо таскали оружие, и… теряли его на привалах. Поднимался целый переполох, пропажу находили и вручали незадачливому владельцу. Они тревожно всматривались вдаль, но забывали смотреть под ноги. Обливались потом, но не снимали охотничий камуфляж, (немыслимой для этих мест расцветки), и сбивали ноги новой обувью. Люди отвыкшие от природы… Некоторые из них считались опытными туристами, но все их путешествия, — это поездки по стране, от одного кемпинга до другого. Для них всё в новинку: и природа, и нравы. Настороженно относятся к любому человеку, посмотревшему в их сторону, но часто пристают с разговорами к совершенно незнакомым людям. Те, которые выживут — привыкнут. Они найдут своё место в этом мире и начнут жизнь сначала. Другие, — не столь удачливые, упокоятся в сухой земле саванны, словив пулю в пустяшной перестрелке.
Поль допил кофе и закурив выбрался из машины. В нему шёл Никита, который ходил в голову колонны.
— Ну что, пообщался с коллегами? — спросил Нардин у сына. — Долго стоять будем?
— Долго, — кивнул парень, — Орденские грузовики опять накрылись. Пока не починят, будем стоять. А где Карим?
— На охоту пошёл.
— На охоту? — удивлённо переспросил Никита, — На кого?
— Если, в пределах видимости, есть хоть одна юбка, то он где-нибудь поблизости.
— Знаешь, — Нардин-младший оглянулся и после недолгой паузы весело засмеялся, — а ты не ошибся. На охоту… Правда дичь не в юбке, а в джинсах. Эдакая фемина из Техаса, но выглядит очень аппетитно. Для своего возраста, конечно.
— Много ты в женщинах понимаешь, — буркнул Нардин и проследил за направлением взгляда Никиты. Метрах в тридцати от них, опираясь на капот пикапа, стоял Карим и очаровывал стройную шатенку. Судя по её заразительному смеху, старался не зря.
— А что не так?
— Ей не больше сорока лет, — усмехнулся Поль и покачал головой, — хотя, когда я был примерно твоих лет…
— Девушки были сговорчивее? — с невинным видом поинтересовался Нардин-младший.
— Иди, позови Карима, трепач!
— Уже ушёл, — Никита довольно хмыкнул и закинул пулемётный ремень на плечо, — но, увидишь, только зря прогуляюсь. Помешаю, а дядька Карим сегодня в ударе. Там сейчас, как утверждали классики: «Самый охмурёж идёт. Под сладкий лепет мандолины».
Через десять минут они вернулись. Хитро ухмыляющийся Никита и чем-то озабоченный Карим. Мужчины уселись в машину и налили в большие чашки кофе. Поль покосился на хмурого друга и спросил:
— Карим, выдай военную тайну, — он прищурился и выпустил сигаретный дым, — ты можешь не думать о женщинах?
— Вообще не думать? — ужаснулся Шайя.
— Это было бы слишком жестоко. Хотя бы временно.
— Могу, — неуверенно начал Карим, — если…
— Лежишь с одной из них в кровати, — закончил фразу Поль.
— Обидеть хочешь, — Шайя дернул бровью и сделал обиженное выражение лица, — Карим бабник, да? Если хочешь знать, то я не просто так девушку обхаживал, а по поводу…
— Ну, про твои поводы, до сих пор легенды ходят, — засмеялся Нардин.
— Добрая слава всегда опережает героя, — скромно заметил Карим.
— Герой, дьявол тебя раздери, — Поль покосился на своего друга, — только вот глаза у тебя слишком серьёзные. Не изображай Казанову в отставке, рассказывай, что на хвосте принёс?
— Вот так всегда, сначала обидит, а потом «рассказывай». Ладно, Карим добрый, поэтому слушайте. Пока вы отсиживаете задницы, я прогулялся вдоль колонны. Встретил нескольких старых знакомых.
— Кто-нибудь из охранников?
— Водители конвоя, — кивнул Шайя и посмотрел в зеркало заднего вида, — поговорили, посплетничали, пока машины ремонтируют.
